Графический ответ символизму
Наблюдая за сменой направлений в литературе, мы можем задаться вопросом: «А что же происходит в ней сейчас, в 21 веке? В эпохе литературного хаоса, когда любой среднестатистической книге на полке присущи черты всем известных нам жанров». Кажется, мы учим теорию зря, ведь она применима только к классике прошлого, да и к стандартам экзамена… Или это не так?
Кто такая Лопутин и как она возрождает каноны символизма
Итальянская художница Лопутин (настоящее имя — Джессика Чоффи) известна, как иллюстратор и автор комиксов. Рисование помогло замкнутой и застенчивой девочке выразить и найти себя. Стиль Лопутин узнаваем, достаточно увидеть его лишь один раз: фарфоровая кожа героев и контрастирующий лихорадочный румянец, выразительная пластика тел, лёгкая дымка на заднем фоне и пастельные цвета, ограниченные монотонной палитрой. Работы художницы отличаются своей «незавершённостью»: при детальном рассмотрении станут заметны следы карандаша, как будто забытые быть стёртыми, неаккуратные штрихи, не закрашивающие художественное пространство полностью. Вкупе это делает рисунки Лопутин воздушными и даже «дышащими».
«Алиса. Как долго это навсегда?
Белый кролик. Иногда только одна секунда», — эпиграф к «Хлопковым сказкам».
Но уникальность её работ составляет «бессюжетное действие». Художница запечатлевает миг, самостоятельный и оттого бесконечный, и оставляет его подоплёку на фантазию зрителя. В этом чувствуется отклик символизма — направления, главной целью которого была разгадка тайны другого, «высшего» мира — места, откуда пришёл человек и откуда появились его мечты, совесть, интуиция — всё, что наука объяснить не в силах. Смысл жизни спрятан за пределами земного мира, как и сюжет картин Лопутин за их рамками.
Символист в Стране чудес
«Отправной точкой» в творчестве Лопутин можно негласно считать сказку Льюиса Кэролла. Чистое безумие и авторская фантазия, сюрреализм и глубокая философия. Во всех её работах чувствуется влияние этой истории. Она будто сама художница из Страны чудес: все образы на картинах лиричные, символические, пронизаны этой печальной сказкой, но при этом лёгкие, похожие на акварель.
Хлопковые сказки
Дебютный комикс Лопутин — «Cotton tales», или же «Хлопковые сказки» — отвечает на все поставленные символистами вопросы. По сюжету юноша Николас просыпается в мрачном поместье в окружении холодных слуг и… белых кроликов с красными глазами и единственным рогом на головах, которых никто кроме него не видит. Николас не помнит, кто он, кто его отец, однако почему вместо него он видит существо с черепом лошади вместо головы? Почему нельзя покидать комнату после 12? Почему призрак девушки с белыми волосами так отчаянно его ненавидит? Читатель будет плутать по лабиринту вопросов вместе с героями, и сопровождающими станут эти странные кролики.
Пастельная воздушная картинка комикса контрастирует с ужасами на его страницах. Пожалуй, именно так Лопутин пугает читателя больше всего: мы привыкли к кошмару в ночи, к тому, что всё жуткое происходит именно в тени, однако в «Хлопковых сказках» основной сюжет разворачивается при свете дня. Белые волосы главных героев, белая одежда, белые кролики и белая усадьба — этот цвет начинает удушать уже в начале, он же специально путает читателя и нагнетает действие в кульминации только для того, чтобы помочь в раскрытии всех карт в финале. Такой эффект можно сравнить с ангельской музыкой, начинающей фальшивить всё сильнее и сильнее до тех пор, пока она не превращается в режущую слух какофонию. Это по-настоящему мрачная сказка, созданная будто дуэтом Тима Бёртона с его любовью к готической эстетике и Александра Блока с многоуровневой метафоричностью.
«Я же говорил, что мы кролики в мире охотников».
Однако «Хлопковые сказки» также наполнены любовью, дружбой и истинной красотой, которую так воспевает художница. На страницах появится и переработанная Лопутин версия Рапунцель, запертая в башне и молчаливо ждущая своего спасения, и ведьма, медленно убивающая себя ради магии, и несчастный отец, пожертвовавший одним ребёнком ради второго. Во всех данных архетипах сквозит чувство трагичного и в то же время прекрасного. Этот контраст проистекает из идеи всего комикса: «трагичное» происходит из земного мира ведьм и черепов, сковывает призрака девушки с белыми волосами, а «прекрасное» её освобождает. Оно появляется из реальности белых кроликов, из места, где рождаются все тайны человеческой души.
«Они всё время стараются достучаться до людей, показаться нам. Тем, кто их видит, они предстают в образе чего-то знакомого — например, кроликов… Интуиция, предчувствия, видения, удивительные совпадения… Это всё дают нам они».
Иной, «высший» мир — главная обитель чудес, а духи в обличии кроликов — проводники туда. Необычная интерпретация «Алисы» Кэролла и всей философии символизма, правда? Затронув такую пространную тему, автор рискует уйти в размышления и забыть про сюжет. Подобную ошибку Лопутин не повторила, однако попала в иную ловушку: благодаря магической рисовке, гипнотизирующей внимание читателя, практически незаметна разрозненность сюжета. Отдельные эпизоды, фразы героев, даже раскрытие тайн поместья — всё это попросту не выстраивается в цельную картину. Оттого «Хлопковые сказки» более походят на художественный ряд картин, объединённых общей темой, нежели чем на полноценное произведение.
Уже известные истории направления литературы не исчезают просто так. Они трансформируются под нужную эпоху, находят отклик в разных форматах, но не изменяют своей сути. Всё это лишь убеждает в мысли, что литература — «живая» наука, меняющаяся во времени вместе с читателем.
Яна Плешакова
